1986. ПЕССАРИЙОК, ЮМПЕРУАЙВ, НОВОСИБИРСК. ИНФАРКТ

    В 1986 году с нами в поле снова поехал Витя Яковенчук, на этот раз с женой Наташей, Саша Кулаков и Валера Ветрин, а нашим поваром была Таня Черепанова.
    Игорь Владимирович в этом году начинал новую тему: "Минеральные типы, геология и минералогия редкометалльного оруденения в магматических формациях Кольского полуострова". В теме участвовали практически все сотрудники лаборатории минералогии. Я и В.Р.Ветрин начинали тему: "Глубинные ксенолиты в магматических комплексах".
    На вездеходе, опять с Колей Брусенцовым в качестве водителя, выехали из Апатитов 7 июля. Поздно вечером, в дождь, мы, совсем мокрые, приехали на Пессарийок и разбили лагерь возле ключа, бьющего из-под земли. По пути у нас был только один привал возле избушки на реке Марийок. В этот полевой сезон Игорь продолжал изучение минерализации щелочных гранитов массива Западных Кейв. Им дополнительно был собран материал по зонам контактов в районе реки Пессарийок, горы Юмперуайв, Платон-горы, реки Ровы, по нефелиновым сиенитам Сахарйокского массива. Для обогатителей были дополнительно отобраны пробы юмперуайвских минерализованных гранитов и богатых цирконом нефелиновых сиенитов из зоны контакта Сахарйокского массива. В середине полевого сезона, 24 июля, на аэродром "Семиостровье" прилетел В.Р.Ветрин и привёз дополнительный бензин.
    Заправив вездеход, вновь полученным бензином, мы через Шуурурту поехали на субщелочные граниты Коютынгского массива, в которых ранее нам было известно наличие ксенолитов основных пород. Здесь мы собрали образцы ксенолитов и составили карту их распространения.
    На обратном пути заехали в лагерь наших геофизиков, которые работали в районе реки Кулийок, и забрав начальника их отряда Н.В.Шарова, возвратились 4 августа в Апатиты. Это был последний полевой сезон для Игоря Владимировича.
    После приезда в Апатиты мы ещё с Игорем побывали на полигоне Воче-ламбина, где вместе с Т.Ф.Негруца осмотрели верхние конгломераты, а затем поехали в отпуск.
    В 1986 году мы, наконец в Ленинграде, взамен нашей комнаты в коммунальной квартире на улице Лебедева 31 получили за 18 тыс.р. 3-х комнатную кооперативную квартиру №1180 на Новосмоленской набережной, дом 1. Квартира, хотя и в только что построенном доме, была в ужасном состоянии. Приехав в отпуск после полевых работ, мы занялись её благоустройством. Лифт не работал.
    Пришлось банки с краской, новые обои, клей и др. таскать на 15-й этаж (а наша квартира была там) по лестнице, нанимать рабочих перебирать паркет, покупать мебель, переклеивать обои, перекрашивать косяки окон и дверей. Работы хватило сполна.
    А в сентябре мы с Игорем поехали в Новосибирск, где с 8-го по 12-е состоялось 7-е Всесоюзное петрографическое совещание с последующей экскурсией по Енисею.
    В Новосибирск мы прилетели самолетом 7-е сентября, устроились в гостинице Академгородка, расположенного на берегу Обского моря (водохранилища). Совещание было не очень интересным, наш доклад был стендовым и мы с большим удовольствием в свободное время знакомились с Новосибирском: были в картинной галерее, видели коллекцию картин, которую передал городу Н.Рерих.
    Из Новосибирска Игорь пишет Валере: "Мы с мамой удовлетворены совещанием и обстановкой. Всё время думаем как вы там живёте, надеемся, что, в основном, всё должно быть в порядке. Мама по всей вероятности прилетит домой 28-го, в воскресенье. В Ленинграде мы будем 23-го. Сразу же как прилетим - созвонимся с тобой. На Енисее будем делать слайды и я купил блокнот для зарисовок. Хотелось бы, чтобы ты тоже побольше рисовала. Будь здорова, хорошо кушай. Крепко целую. Папа".
    В Новосибирске на совещании было много знакомых. К нам в номер на чашку чая заходили М.В.Фишман, Ф.П.Митрофанов. Они в экскурсию не поехали: у Марка побаливало сердце (он недавно перенес инфаркт), а Феликс Петрович чихал и кашлял. Игорь, наверно, заразился и тоже начал чихать.
    12-го заседания закончились и в 5 часов по местному времени (а оно отличается от московского на 4 часа) мы поехали в Красноярск. В вагоне было очень холодно, к тому же нам выдали влажное бельё. Это ещё больше усилило кашель у Игоря. В Красноярске мы сели на комфортабельный корабль "Валерий Чкалов". На корабле Игорь чувствовал себя неважно, поднялась температура и он не на всех остановках выходил с корабля на экскурсии. В то же время, на корабле было много знакомых и друзей. Вечерами, после экскурсий, собирались компаниями на дружеские встречи. Игорю все эти встречи пришлось переживать с трудом. Проехав до Подкаменной Тунгуски корабль повернул назад и 22 сентября экскурсия вернулась в Красноярск, откуда 23-го мы вылетели в Ленинград. В Красноярске мы накупили лекарств от кашля и к прилёту в Ленинград он у Игоря немного поутих. 28-го сентября я улетела в Апатиты, а Игорь остался в Ленинграде, чтобы оформить бронь на новую квартиру. Ночью он почувствовал сильную боль в сердце. В квартире он был один, телефона ещё не было, не было и никаких лекарств, с соседями тоже были незнакомы.
    Утром он с инфарктом ещё ходил оформлять бронь, а с переговорной станции сообщил нам в Апатиты, что ему плохо. В эти дни у нас была нелётная погода и я только на 3-й день смогла выехать на поезде. Валера позвонила своим друзьям (Оле Виноградовой и Игорю Медведеву), которые договорились с кардиологом. Он осмотрел Игоря, сделал кардиограмму, но без предыдущей не поставил окончательного диагноза. Через неделю, когда Игорю стало получше, мы поехали с ним в Апатиты, где сразу же его положили в больницу. Я всё сделала неправильно. Надо было настоять, чтобы в больницу он лёг в Ленинграде, где работают врачи высокой квалификации.
    После инфаркта здоровье Игоря Владимировича стало резко падать, он несколько раз терял сознание. Первый раз это было дома, когда он стал открывать форточку, и, потеряв сознание, упал со стула на пол. Было страшно, когда в 1987 году он потерял сознание в Ушково, идя с дачи на вокзал. В то время я всегда в кармане носила корвалол, и на этот раз он помог привести его в сознание.
    По складу своего характера Игорь Владимирович никогда не жаловался на свои болезни и очень не любил ходить по врачам. Сердце у него было больное. Эндокардит он перенёс в детстве, после ангины. Несмотря на все признаки недомогания, Игорь упорно не хотел лечиться. Это было не в его характере. Он любил геологию и свой Институт, которому посвятил всю свою жизнь.
   

На главную             Дальше